Игорь Северянин (псевдоним Игоря Васильевича Лотарева) (1887-- 1941) родился в Петербурге, сын офицера. Учился в Череповецком реальном училище. Начал печататься в 1905 г. в провинциальных газетах. Первый его сборник стихов "Зарницы мысли" вышел в 1908 г. С 1911 г. глава эгофутуристов, выпускавших га-зету "Петербургский глашатай". Книги стихов Северянина: "Громокипящий кубок" (1913) выдержал за два года семь изданий), "Златолира" (1914), "Ананасы в шампанском" (1915), "Victoria Regia" (1915), "Поэзоантракт" (l915). В феврале i31S г. на вечере в Политехническом музее в Москве был провозглашен публикой "Королем поэтов". Вторым был Маяковский. В марте тоге же года уехал в Эстонию и скоро оказался отрезанным от родины. В Россию больше не возвратился, хотя и тосковал по ней. Не удалось ему, несмотря на его горячее желание, вырваться на родину и в июне 1941 г., когда Эстонию захватили немецко-фашистские войска. Он скончался в Таллинне. Игорь Северянин. Cтихотворения
Нет, положительно, искусство измельчало, Не смейте спорить, граф, упрямый человек! По пунктам разберем, и с самого начала; Начнем с поэзии: она полна калек. Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга, А критика дала ему поэта роль... Поэт! Хорош поэт... ходячая малага!.. И в жилах у него не кровь, а алкоголь. Как вы сказали, граф? До пьянства нет нам дела? И что критиковать мы можем только труд? Так знайте ж, книг его я даже не смотрела: Неинтересно мне!.. Тем более, что тут Навряд ли вы нашли занятные сюжеты, Изысканных людей привычки, нравы, вкус, Блестящие балы, алмазы, эполеты, О, я убеждена, что пишет он "en russe" Естественно, что нам, взращенным на Шекспире, Аристократам мысли, чувства и идей, Неинтересен он, бряцающий на лире Руками пьяными, безвольный раб страстей. Ах, да не спорьте вы! Поэзией кабацкой Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз нет! Талантливым не может быть поэт С фамилией -- pardon! -- такой... дурацкой. И как одет! Mon Dieu! Он прямо хулиган!.. Вчера мы с Полем ехали по парку, Плетется он навстречу -- грязен, пьян; Кого же воспоет такой мужлан?.. кухарку?! Смазные сапоги, оборванный тулуп, Какая-то ужасная папаха... Сам говорит с собой... Взгляд страшен, нагл и туп. Поверите? Я чуть не умерла от страха. Не говорите мне: "Он пьет от неудач!" Мне, право, дела нет до истинной причины. И если плачет он, смешон мне этот плач: Сентиментальничать ли создан мужичина Без положенья в обществе, без чина?! ОНА КРИТИКУЕТ
В полях созрел ячмень. Он радует меня! Брожу я целый день По волнам ячменя. Смеется мне июль, Кивают мне поля. И облако -- как тюль, И солнце жжет, паля. Блуждаю целый день В сухих волнах земли, Пока ночная тень Не омрачит стебли. Спущусь к реке, взгляну На илистый атлас; Взгрустнется ли,-- а ну, А ну печаль от глаз. Теперь ли тосковать, Когда поспел ячмень? Я всех расцеловать Хотел бы в этот день! Июль В ИЮЛЕ
Не завидуй другу, если друг богаче, Если он красивей, если он умней. Пусть его достатки, пусть его удачи У твоих сандалий не сотрут ремней... Двигайся бодрее по своей дороге, Улыбайся шире от его удач: Может быть, блаженство -- на твоем пороге, А его, быть может, ждут нужда и плач. Плачь его слезою! Смейся шумным смехом! Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек! Не препятствуй другу ликовать успехом: Это -- преступленье! Это -- сверхпорок! 1909 НЕ ЗАВИДУЙ ДРУГУ..,
Вы идете обычной тропой, Он-- к снегам недоступных вершин. Мирра Лохвицкая Прах Мирры Лохвицкой осклепен, Крест изменен на мавзолей,-- Но до сих пор великолепен Ее экстазный станс аллей. Весной, когда, себя ломая, Пел хрипло Фофанов больной, К нему пришла принцесса мая, Его окутав пеленой... Увы! Пустынно на опушке Олимпа грезовых лесов... Для нас Державиным стал Пушкин, - Нам надо новых голосов! Теперь повсюду дирижабли Летят, пропеллером ворча, И ассонансы, точно сабли, Рубнули рифму сгоряча! Мы живы острым и мгновенным,-- Наш избалованный каприз: Быть ледяным, но вдохновенным, И что ни слово -- то сюрприз. Не терпим мы дешевых копий, Их примелькавшихся тонов, И потрясающих утопий Мы ждем, как розовых слонов... Душа утонченно, черствеет, Гнила культура, как рокфор... Но верю я: завеет веер! Как струны, брызнет сок амфор! Придет Поэт -- он близок! близок! -- Он запоет, он воспарит. Всех муз былого одалисок В своих любовниц претворит. И, опьянен своим гаремом, Сойдет с бездушного ума... И люди бросятся к триремам, Русалки бросятся в дома! О век безразумной услады, Безлисто-трепетной весны, Модернизированной Эллады И обветшалой новизны!.. Лето 1911 ПРОЛОГ
Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж... Королева играла -- в башне замка -- Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж. Было все очень просто, было все очень мило: Королева просила перерезать гранат, И дала половину, и пажа истомила, И пажа полюбила, вся в мотивах сонат. А потом отдавалась, отдавалась грозово, До восхода рабыней проспала госпожа... Это было у моря, где волна бирюзова, Где ажурная пена и соната пажа. Февраль 1910 ЭТО БЫЛО У МОРЯ...
В могиле мрак, в объятьях рай, Любовь -- земля услада!.. Ал. Б у д и щ е в Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций, Не в лесу дремучем, но и не в селе -- Старая плотина, на плотине танцы, В танцах поселяне, все навеселе. Покупают парни у торговки дули, Тыквенное семя, карие рожки. Тут бесполья свадьба, там кого-то вздули, Шепоты да взвизги, песни да смешки. Точно гул пчелиный -- гутор на полянке: "Любишь ли, Акуля?.." -- "Дьявол, не замай!.." И под звуки шустрой, удалой тальянки Пляшет на плотине сам царевич Май. Разошелся браво пламенный красавец,-- Зашумели Липы, зацвела сирень! Ветерок целует в губы всех красавиц, Май пошел вприсядку в шапке набекрень. Но не видят люди молодого Мая, Чувствуя душою близость удальца, Весела деревня, смутно понимая, Что царевич бросит в пляске два кольца. Кто поднимет кольца -- жизнь тому забава! Упоенье жизнью не для медных лбов! Слава Маю, слава! Слава Маю, слава! Да царят над миром Солнце и Любовь! 1910 ПЛЯСКА МАЯ
Акварель Перу И. И. Ясинечего посвящаю Весенней яблони, в нетающем снегу, Без содрогания я видеть не могу: Горбатой девушкой -- прекрасной, но немой -- Трепещет дерево, туманя гений мой... Как будто в зеркало, смотрясь в широкий плес, Она старается смахнуть росинки слез И ужасается, и стонет, как арба, Вняв отражению зловещего горба. Когда на озеро слетает сон стальной, Бываю с яблоней, как с девушкой больной, И, полный нежности и ласковой тоски, Благоуханные целую лепестки. Тогда доверчиво, не сдерживая слез, Она касается слегка моих волос, Потом берет меня в ветвистое кольцо,-- И я целую ей цветущее лицо. 1910 ВЕСЕННЯЯ ЯБЛОНЯ
Дорогому К. М. Фофанову Весенний день горяч и золот,- Весь город солнцем ослеплен! Я снова -- я; я снова молод! Я снова весел и влюблен! Душа поет и рвется в поле, Я всех чужих зову на "ты"... Какой простор! Какая воля! Какие песни и цветы! Апрель 1911 **** Скорей бы -- в бричке по ухабам! Скорей бы -- в юные луга! Смотреть в лицо румяным бабам, Как друга, целовать врага! Шумите, вешние дубравы! Расти, трава! Цвети, сирень! Виновных нет: все люди правы В такой благословенный день! Июнь ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ
Леса сосновые. Дорога палевая. Сижу я в ельнике, костер распаливая. Сижу до вечера, дрова обтесывая... Шуршит зеленая листва березовая... Пчела сердитая над муравейниками, Над мухоморами и над репейниками Жужжит и кружится, злом обессиленная.. Деревья хвойные. Дорога глиняная. Июнь ЛЕСНОЙ НАБРОСОК
На реке форелевой, в северной губернии, В лодке сизым вечером, уток не расстреливай: Благостны осенние отблески вечерние В северной губернии, на реке форелевой. На реке форелевой в трепетной осиновке Хорошо мечтается над крутыми веслами. Вечереет, холодно. Зябко спят малиновки. . Скачет лодка скользкая камышами рослыми. На отложье берега лен расцвел мимозами, А форели шустрятся в речке грациозами. Август 1911 НА РЕКЕ ФОРЕЛЕВОЙ
Деревня, где скучал Евгений, Была прелестный уголок. Л. Пушкин Вы помните прелестный уголок -- Осенний парк в цвету янтарно-алом? И мрамор урн, поставленных бокалом На перекрестке палевых дорог? Вы помните студеное стекло Зеленых струй форелевой речонки? Вы помните комичные опенки Под кедрами, склонившими чело? Вы помните над речкою шале, Как я назвал трехкомнатную дачу, Где плакал я от счастья, и заплачу Еще не раз о ласке и тепле? Вы помните... О да! забыть нельзя Того, что даже нечего и помнить... Мне хочется Вас грезами исполнить И попроситься робко к Вам в друзья.. 1911 ЯНТАРНАЯ ЭЛЕГИЯ
Вы мать ребенка школьнических лет, И через год муж будет генералом... Но отчего на личике усталом -- Глухой тоски неизгладимый след? Необходим для сердца перелом: Догнать... Вернуть... Сказать кому-то слово.. И жутко Вам, что Все уже в былом, А в будущем не видно и былого... 1911 ЭЛЕГИЯ
Вы поселились весной в Нидерландах, Бодро и жизненно пишете мне. Вы на оплесканных морем верандах, Я же в колосьях при ветхом гумне. Милый! но Вы не ошиблись, что волны И за моим нарастают окном: Только не море -- то ветрятся волны, Волны зеленые -- поле с овсом. Вам -- о полянах -- на море Немецком, Мне же в полях -- о просторе морском: В сердце поэта -- и мудром, и детском -- Неумертвима тоска о ином... Август 1913 ОТКРЫТКА ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ
Валентина, сколько счастья! Валентина, сколько жути! Сколько чары! Валентина, отчего же ты грустишь? Это было на концерте в медицинском институте, Ты сидела в вестибюле за продажею афиш. Выскочив из ландолета, девушками окруженный, Я стремился на эстраду, но, меня остановив, Предложила мне программу, и, тобой завороженный, На мгновенье задержался, созерцая твой извив. Ты зашла ко мне в антракте (не зови его пробелом) С тайной розой, с красной грезой, с бирюзовою грозой Глаз восторженных и наглых. Ты была в простом и белом, Говорила очень быстро и казалась стрекозой. Этот день!.. С него -- начало. Телефоны и открытки. К начинаньям поэтессы я был очень милосерд, И когда уже ты стала кандидаткой в фаворитки, Ты меня сопровождала ежедневно на концерт А потом... Купе. Деревня. Много снега, леса. Святки. Замороженные ночи и крещенская луна. Домик. Нежно и уютно. Упоенье без оглядки. Валентина безрассудна! Валентина влюблена! Все прошло, как все проходит. И простились мы неловко: Я "обманщик", ты сердита, то есть просто трафарет, Валентина, плутоглазка! остроумная чертовка! Ты чаруйную поэму превратила в жалкий бред! Март 1914 ВАЛЕНТИНА
Восемь лет эту местность я знаю. Уходил, приходил,-- но всегда В этой местности бьет ледяная вода Неисчерпываемая вода. Полноструйный родник, полнозвучный, Мой родной, мой природный родник, Вновь к тебе (ты не можешь наскучить!) Неотбрасываема я приник. И светло мне глаза оросили Слезы гордого счастья, и я Восклицаю: ты -- символ России, Изнедривающаяся струя! Июль 1914 РОДНИК
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! Стрекот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров! Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили! Ананасы в шампанском -- это пульс вечеров! В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грезофарс... Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы -- в Нагасаки! Из Нью-Йорка -- на Марс! Январь 191S УВЕРТЮРА
Отныне плащ мой фиолетов, Берета бархат в серебре: Я избран королем поэтов На зависть нудной мошкаре. Меня не любят корифеи -- Им неудобен мой талант: Им изменили лесофеи И больше не плетут гирлянд. Лишь мне восторг и поклоненье И славы пряный фимиам, Моим -- любовь и песнопенья! - Недосягаемым стихам. Я так велик и так уверен В себе, настолько убежден, Что всех прошу и каждой вере Отдам почтительный поклон. В душе -- порывистых приветов Неисчислимое число. Я избран королем поэтов.-- Да будет подданным светло! 1918 РЕСКРИПТ КОРОЛЯ
Last-modified: Mon, 17 May 1999 15:34:52 GMT
